Книга археолога и историка, профессора Стэнфордского университета Иэна Морриса «Почему властвует Запад» объясняет непредопределённость и временность преимущества Запада над Востоком [1].
Особенность подхода Морриса состоит в рассмотрении всего срока эволюции человеческого вида – от миграции обезьянолюдей в северо-западном и северо-восточном направлениях с равнин Восточной Африки и формирования культурного разделения Запада и Востока по линии Мовиуса 1 млн лет назад** до прогнозного 2103 года, когда, как считает Моррис, Восток опрокинет глобальную власть Запада.
Начиная с 14000 года до н.э., Моррис с сокращающимися интервалами рассчитывает комбинированный индекс «социального развития» для Запада и Востока, сравнивая их прогресс.
(Моррис уделяет очень много внимания определению «Запада» и «Востока», обосновывает их географические очертания, расширение и перемещение по планете, а также доказывает их особый статус среди семи центров автономного социального развития, определённых им на разных континентах в исследуемый период.)
Социальное развитие Моррис измеряет как балльную сумму четырёх параметров:
Их сумма варьирует от 4 в 14-м тысячелетии до н.э. до 5000 в итоговом для книги 2103 году. В 2021 уровень социального развития Запада по диаграмме Морриса примерно 1800 баллов, Востока – 1700. Разрыв сокращается, утверждает автор, в том числе и потому, что в XXI веке мир стал глобальным, и через 82 года Восток догонит Запад – навсегда (см. слайд).
К выбору Моррисом параметров придираются. Он сам пишет о критике по этому поводу, но довольно убедительно объясняет, почему именно они наилучшим образом подходят в качестве меры социального развития человеческих обществ и должны использоваться для их сравнения во времени. В целом критерии Морриса близки идеям, например, Ричарда Докинза [2] и Дэвида Дойча [3], согласно которым развитие социума это создание и репликация (т.е. эволюция) знаний, применяемых людьми для усложнения своей организованной деятельности ради ультимативной цели полной независимости от внешней среды и, следовательно, бесконечного прогресса. (Культура – это сходное поведение людей в определённых обстоятельствах [3]. То есть, культура представляет собой первичную или базовую форму организации. Когда говорим «усложнение организованной деятельности», мы подразумеваем «усложнение культуры».)
Здесь можно даже вспомнить радикальную перспективу Докинза, по которой знания – мемы – используют людей как среду для собственного размножения, и, поскольку эта среда как система находится во враждебной экосистеме, эволюция мемов направлена на устранение этой угрозы путём освобождения «хоста» (людей) от всех природных рисков.
Моррис (как и Дойч) объясняет рывок, произошедший в Европе в конце 18 века тем, что за 15 с лишним тысяч лет попыток пробить «потолок» социального развития высотой в 43 балла, то есть, после невероятно долгого процесса слепого перебора комбинаций организационных форм деятельности, Запад наткнулся на сочетание, которое открыло «шлюз» экспоненциального создания и репликации знания – он сформировал культуру, основанную на ценностях науки, здравомыслия и свободы. Ленивые, жадные, испуганные люди, как формулирует Моррис, методом проб и ошибок обнаружили наиболее лёгкий, выгодный и безопасный на тот момент способ делать свои дела. Эта культура сегодня известна как европейское Просвещение.
Востоку, который в тот момент опережал Запад на несколько баллов по шкале социального развития, по мнению Морриса, просто не хватило времени, чтобы «культурный майнинг» привёл его к такому же прорыву. Первым получив решающее преимущество, в середине 19 века Запад (Англия) политически, экономически и культурно поработил Восток (Китай), затормозив его самостоятельный социальный прогресс.
Любопытно, что большие циклы экономической конъюнктуры (волны Кондратьева), отсчитываемые от 1785 года, традиционно локализуются на Западе [4, 5]. Но, если учесть утверждение Морриса о «схождении» к началу XXI века разделённых зон социального развития Запада и Востока в одну глобальную область (а также верить своим глазам), то V, VI и последующие волны Кондратьева должны рассматриваться и изучаться в объединённом контексте сегодняшнего Запада (представленного группой стран, которые наследуют культуре европейского Просвещения) и Востока (Китая и его цивилизационных сателлитов).
Кроме того, кривая социального развития должна, при достаточной частоте измерений, повторять волны Кондратьева (или они должны повторять её), поскольку параметры, которые использует Моррис - это, по своей сути, TESP+E [4]. Социальное развитие циклически возрастает и падает, это стало особенно заметным на высоких значениях параметров, то есть, после 1785 года, но, вероятно, присутствовало всегда в виде очень длинных волн с незначительной амплитудой. Например, во времена античности, временнАя дистанция между «коллапсами» (так Моррис называет нижние экстремумы колебаний индекса социального развития) составляла около 450 лет, а главными компонентами старых волн были социальные и политические факторы (организация и война), а не технологии, как сегодня. Социальное развитие и кондратьевские циклы конъюнктуры, в общем, одно и то же.
Также интересно, что 2103 год как момент в истории, когда власть Запада над Востоком закончится, оспаривается многими. Моррис называет несколько авторов, считающих, что «свержение» Запада произойдёт намного раньше – в 2030-х или 2040-х годах.
Был такой термин Кимерика (Chimeriса – от China, America и, одновременно, от chimera/химера) – его использовали историк Найл Фергюсон и экономист Морис Шуларик для обозначения противоестественного, на их взгляд, экономического сотрудничества Китая и США в «нулевые» годы нашего века. Союз между этими странами – лидерами Востока и Запада – даже краткосрочный, считали они, оказался плохим для обеих, но в гораздо большей степени он навредил замедляющимся США, чем «заимствующему у Америки баллы социального развития» ускоряющемуся Китаю.
Запад и Восток – исторические соперники, и XXI век – время их исторической борьбы за власть друг над другом. Иэн Моррис в своей книге объясняет, как мир пришёл к этому и почему по-другому в будущем быть не может.
