Эссе и аннотации

Содержание

Улисс 17.08.2022

Ключевые слова

Автор

Периоды хрупкости

Ключевые слова: antifragility, black swan, k-waves, uncertainty, антихрупкость, волны кондратьева, неопределенность, циклы кондратьева, черный лебедь

Автор: Федор Рагин

Дата публикации: 06.01.2022

Лицензия: © Федор Рагин. Копирование, распространение или иное использование разрешается после согласия правообладателя.

Чёрные лебеди прилетают непрерывно, но внимание привлекают лишь тогда, когда причиняют системный ущерб – под этим понимают одновременные потери крупнейших компаний из крупнейших отраслей.
 
Глядя на слайд, можно предположить, что нисходящие участки волн инноваций (циклов Кондратьева) – это время, когда флагманы экономики более уязвимы к внешним стрессорам, чем малые и средние компании. Возможное объяснение таких «периодов хрупкости» – сравнительно меньший вклад отраслевых лидеров в развитие и адаптацию инноваций нового уклада на предшествующем восходящем участке волны Кондратьева.
 
Инновации – это всегда субституты, но не следует наивно считать их оружием, которое МСБ создают для нападения на гигантов (даже если они сами в это верят). Инновации – защита от черных лебедей. Это механизм выживания, а не размножения. Тот, у кого их больше, менее хрупок.
 
 
P.S. По-прежнему ли индекс S&P 500 репрезентативен в контексте циклов Кондратьева для всего мира, или же сузился до "политического Запада"? То есть, изменится ли принципиально картина последних 20 лет и такой же перспективы, если под волнами инноваций разместить доходность индекса Fortune Global 500 (хоть не видно сегодня такого ETF, а потому нет и цифр)? На первый вопрос - скорее, да. На второй, соответственно, - скорее, нет. Но в 2030-е S&P 500, вероятно, перестанет отражать глобальное положение крупнейших компаний.

Масштабируемая ценность

Ключевые слова: antifragility, systems engineering, systems thinking, value proposition, антихрупкость, системная инженерия, системное мышление

Автор: Федор Рагин

Дата публикации: 25.12.2021

Лицензия: © Федор Рагин. Копирование, распространение или иное использование разрешается после согласия правообладателя.

Совершить великое трудно; но еще труднее приказать великое. Заратустра
 
Сходство системного инжиниринга второго поколения и стратегического управления компанией как суммой ценностных предложений очевидно, потому что оба базируются на теории стейкхолдеров и следуют идеологии SEBoK [1]. Но полностью приравнивать их нельзя. Между ними имеется важное различие. Ценность, создаваемая компанией для своих стейкхолдеров, должна быть масштабируемой – и это принципиально для стратегии. В системном инжиниринге такого ограничивающего требования быть не может.
 
Масштабируемая ценность наращивает потенциал по мере собственного роста. Немасштабируемая, напротив, сокращает свою перспективу, её можно "вычерпать".
 
Если ожидаемый срок жизни компании удлиняется по мере её взросления, это значит, что она предлагает своим стейкхолдерам фундаментальную масштабируемую ценность и, чтобы "стареть наоборот", ставит долгосрочное выживание выше прочих целей и мыслит о будущем в терминах антихрупкости. Если рост числа пользователей продукта поднимает его цену на вторичном рынке – это означает, что создатели вложили в него элемент масштабируемой ценности. Если рост прибыли в период А обеспечивает бóльший её прирост в период В – менеджмент создал масштабируемую ценность для акционера. Если заработок поставщиков на сотрудничестве с компанией наращивают потенциал создания ценности для собственных клиентов – компания сумела предложить поставщикам масштабируемую ценность.

Авось

Ключевые слова: black swan, weak signals, слабые сигналы, черный лебедь

Автор: Федор Рагин

Дата публикации: 20.12.2021

Лицензия: © Федор Рагин. Копирование, распространение или иное использование разрешается после согласия правообладателя.

У меня имеется бумажная «антицифровая» записная книжка на резинке. Не для секретов, а для всякой всячины, которую я, не задумываясь почему, просто не хочу держать в сети. В этой книжке, помимо прочего, я уже три года обновляю (то есть, пересчитываю при получении новых свидетельств) элементарную формулу Байеса для возможных будущих событий, которые считаю для себя важными. Их пятнадцать. Они разные, плохие и хорошие, повлиять на них я не в состоянии, но могу, так сказать, от них увернуться или воспользоваться ими, если подготовлюсь заранее. Список разношёрстный, но, в конце концов, это моя записная книжка. Меня успокаивает наблюдение за эволюцией субъективной оценки шансов на воплощение того, чего я хочу от мира и чего боюсь.
 
Бывший министро обороны США Дональд Рамсфелд назвал бы категорию событий, которые я «веду» в записной книжке на резинке, known unknowns – тем, что понятно по характеру, но непонятно по вероятности и времени наступления: не самый поражающий воображение квадрант в его матрице. Философ и математик Нассим Талеб отнёс бы эти события к числу «редких явлений Среднестана», но отнюдь не к великим «чёрным лебедям». Что это означает? Бремя, синюю таблетку реальности. Перед «чёрными лебедями» или перед абстрактно-устрашающими unknown unknowns из матрицы Рамсфелда простительно быть пассивным ироничным фаталистом, поскольку их содержание непознаваемо заранее, а вероятность убаюкивающе «чрезвычайно мала». Поэтому, если тебя придавит коллективным «чёрным лебедем», ты, по крайней мере, сможешь утешиться (если будешь жив), что кругом миллион таких же застигнутых врасплох жертв. Но вот если жизненно важное для тебя событие, природа и вероятность которого были доступны для эвристической оценки, окажется для тебя неожиданной катастрофой, то ты будешь просто ленивым, безответственным и недостойным сочувствия болваном.
 
Одно из пятнадцати «байесовских» событий в моей записной книжке это «региональная война в ближайшие полгода». Осенью 2019, когда я внёс её в список, априорные шансы этого макро-кошмара были 1:99. К марту 2021 свидетельства, которые я посчитал сильными, сдвинули оценку к 1:19. Недавно, в октябре, я пересчитал её на 1:14. Сейчас она достигла 1:3. Точность тут не важна, важна динамика: за два года угроза выросла в 25 раз. Интуиция и эвристики – рациональны, если служат выживанию.
 
В январе я написал эссе «Тест портфеля на антихрупкость» [1]. Про бизнес и войну. Сейчас самое время, невзирая на приближающийся новогодний оливье, сесть и подумать, насколько хрупка (или антихрупка) его компания. И не только компания.

Коллективный демонтаж мечты

Ключевые слова: behavioural economics, cognitive biases, cognitive strategies, heuristics, дисфункциональные эффекты, когнитивные искажения, когнитивные стратегии, эвристика

Автор: Федор Рагин

Дата публикации: 25.11.2021

Лицензия: © Федор Рагин. Копирование, распространение или иное использование разрешается после согласия правообладателя.

«Прижизненный эпикриз» – метод Гэри Кляйна (психолога, апологета эвристик, критика и научного партнёра Дэниела Канемана) помогает уменьшить когнитивные ошибки при принятии решений с высокими ставками. По нему, после достижения согласия о всех аспектах амбициозной перспективной затеи, следует вообразить будущее, в котором она завершилась полной катастрофой, и подробно и убедительно объяснить возможные внешние и внутренние причины такого исхода, то есть, составить «прижизненный эпикриз».
 
Стратсессии с такой темой вызывают больший энтузиазм, чем проработка собственно «амбициозной перспективной затеи», например, новой стратегии. Это здоровое и обнадёживающее отношение. Во-первых, громить волнительнее и веселее – это способствует вовлеченности. Во-вторых, убедительное обоснование краха того, с чем все недавно согласились, требует немалых интеллектуальных и моральных усилий, и это формирует ценный опыт. Наконец, пожалуй, главное – коллективный демонтаж мечты узаконивает в компании культуру сомнения и дискуссии, не допуская их трактовки как признаков нелояльности принятым решениям.
 
***
 
Можно добавить, что согласие сотрудников о прошлом компании имеет бóльшую стратегическую ценность, чем их согласие о её будущем.

Несвобода стратегического выбора

Ключевые слова: consensus, history, knowledge, strategy process, знание, история, консенсус, стратегический процесс

Автор: Евгений Громов, Федор Рагин

Дата публикации: 15.11.2021

Лицензия: © Евгений Громов, Федор Рагин. Копирование, распространение или иное использование разрешается после согласия правообладателя.

Знание о прошлом определяет будущее, убирает из него шум, очищает от случайностей. В будущем, вырастающем из хорошо понятого прошлого, остаются лишь те сценарные альтернативы и степени предпринимательской свободы, ликвидировать которые нельзя из-за неискореняемой неполноты знания. Но даже неполное знание о прошлом концентрирует ресурсы компании на неслучайных направлениях стратегического развития. Несвобода выбора - источник долгосрочного преимущества в детерминированном мире.
 
Стратег тот, кто с уверенностью смотрит в прошлое. Можно также добавить, что согласие сотрудников о прошлом компании имеет бóльшую стратегическую ценность, чем их согласие о её будущем.
 
 
Из записей Евгения Громова
 
"Незнание - сила. В лютеранстве и кальвинизме человек абсолютно несвободен, его судьба предопределена богом. Изменить ничего нельзя, но можно узнать, хоть и не наверняка, по знакам, в ад ты направишься или в рай. Такие знаки - успехи в делах. Протестантизм предполагает осознанный ("свободный") отказ от свободы и признание своего рабства, с уникальной компенсацией - наделением жизни смыслом посредством поиска знаков о личной судьбе ("В ад или в рай?") в бесконечном усердном труде, непрерывном стремлении к экономическому успеху.
 
Если вычеркнуть отсюда бога, то окажется, что протестантизм ближе других метафизик подошёл к пониманию реальности. Реальность - это физически предопределенный мир без бога. В нём всё - от камня до мысли - материальные процессы, детерминированные физическими причинами, то есть, другими такими же процессами. Неопределённости в этом мире - даже на уровне элементарных частиц - попросту не существует.
 
К счастью для нашего рассудка, детерминирующих причин у любой бесконечно малой мелочи бесконечно (буквально - бесконечно) много, и потому неустранимая неполнота знания о них означает свободу и смысл человеческой жизни де факто. Человек объективно абсолютно несвободен, но при этом он бесконечно свободен субъективно. Он может не верить в свою объективную несвободу, не думать о ней или, наоборот, с убежденностью философствовать о своём рабстве и безответственности в детерминированном мире, но одновременно он всегда (и навсегда) останется невежественным, а следовательно будет со всеми рациональными основаниям считать свою волю свободной, а выбор самостоятельным. Невежество, незнание - это условие наличия у жизни смысла, главный мотив человеческой деятельности. Деятельности не ради приобретения знания, а ради морального оправдания своего присутствия в детерминированном мире без бога.
 
"Во многия знания многия печали", а в полном знании - смерть, потому что при достижении этой точки падает завеса незнания, скрывающая полную предопределенность, полную несвободу, полную бессмысленность, полную аморальность. Абсолютное знание - вот подлинная сингулярность, схождение всего к своему финалу. Но, даже летя по экспоненте прогресса, мы никогда к нему не приблизимся. И потому через своё незнание навсегда останемся свободными. Незнание - наша сила."