Свобода как ошибка эвристики

Стратегия как мышление и действие основывается на античном философском принципе детерминизма. Всё, что происходит, причинно обусловлено. Логика стратега это каузальная логика. Причем, материальная. В мире, где метафизика – это ненаучная фантастика, пусть иногда блистательная, но, тем не менее, фантастика, логика оперирует только физическими причинами и следствиями. Это значит, что если произошло что-то странное, мы просто не смогли распознать причины. И всё! Никакого высшего промысла, руки судьбы, случая. Мы просто не знали.

Что такое знание? Это корректное описание будущего, чертёж работающей машины времени – точнее, машины предвидения. И даже если подразумевается знание о прошлом, всё равно это описание причин, приведших в прошлом к реально состоявшемуся будущему.

То есть, знание в любой области (не только в стратегии) – это предвидение будущего, существующее и передаваемое в форме описаний (генов, текстов, кодов). Инстинкты ящерицы – это знание, теория самоорганизующейся критичности Пера Бака – знание, логика нейронной сети – знание.

Знание – не монополия homo sapiens. И сознание тоже не его прерогатива, поскольку представляет собой эволюционный приём или метод создания и применения знания, заключающийся в отделении себя от окружающей среды для выживания в ней. Внутренние связи любой системы определяются её внешними связями. Поэтому системе требуется сознание, чтобы распоряжаться знанием и выживать.

Знания всегда мало. В материальном мире, который непрерывен (повторю, сознание, отграничивание себя от внешней среды – это эволюционный приём системы, допущение, а не физическая реальность) и детерминирован, всё влияет на всё. Можно утверждать, что знания, если определять его как безошибочное описание будущего, вообще не существует. Есть только неполное знание, только неверное описание будущего.

Это значит, что все – от ящериц до физиков-теоретиков и искусственного (обманчивый эпитет) интеллекта – во всех случаях полагаются на эвристики, обобщённые стратегии мышления и деятельности, дающие не лучший, но приемлемый результат. Герд Гигеренцер с теорией «экологичных решений», используемых всеми и повсеместно, совершенно прав [1].

Определение знания как описания будущего и понимание его неполноты, ошибочности крайне важны. Только так можно справиться с парадоксом фатализма: мир непрерывен и детерминирован, но системы в нём эволюционируют, активно противопоставляя себя окружению. То есть, в "сплошном" мире у систем как будто есть воля, они будто бы свободны в своём выборе. Стратег выбирает, куда инвестировать, ящерица прыгает, куда захочет. Но это – буквально – ошибка.

И ящерица, и физик, и искусственный интеллект, и какая-то гордая своей стратегией компания с заводами и пароходами избавляются от парадокса фатализма с помощью переквалификации ошибки в свободу. Экологичные эвристики Гигеренцера не могут дать им точного описания будущего, но эти эвристики очерчивают более или менее широкий (в зависимости от глубины незнания) диапазон альтернативных равновероятных будущих и предлагают совершать произвольные действия в его пределах. То есть, свобода ящерицы это диапазон ошибки ящерицы при прыжке в неточно предвидимое будущее за мухой. Свобода физика и нейронной сети – это их ошибки неполного знания. Свобода стратегического выбора компании – это ошибка её недостаточно обоснованного стратегического выбора. А реализация стратегии – это последовательность неверных поступков в ситуации неустранимого недостатка знания. (Успешная стратегия – та, в которой тебе повезло совершить меньше ошибочных шагов, чем сопернику.)

Быть материалистом и детерминистом и не отрицать выбора и ответственности вполне возможно, если понимать знание как неполное описание будущего, а свободу как ошибку эвристики.